Хочу в утро сегодня... В спокойствие и тихую улыбку. Хочу кареглазое и чуть-чуть смущенное под боком. И чтобы надолго. Дайте, дайте мне моего воздуха: немного пыльного и почти переполненного сигаретной дымкой, пахнущего сладкой ванилью и терпким кофе. И я буду дышать самостоятельно, замкнувшись и уснув. И мне будешь снится ты... Не смотри сюда, еще хоть пару дней, пожалуйста. Я наберусь за эти часы смелости и буду вопить на весь город, как в тебе нуждаюсь... Но пока что, давай поиграем в "я ничего не видел"
. Пусть будет чуточку проще и смешнее. Только для двоих. И я уже не промолчу, ломаясь от немого вопроса в глазах... Зачем я все это пишу? Вы не знаете?
Наверное, я тихо схожу с ума. Так странно... Жить и мыслить великой целью, одной единственной и быть может даже на двоих. И не сметь ни с кем поделиться. Непривычно. Моя душа теперь... нет, даже не запрятана... невидима. Именно это слово. Невидима, неощутима для всех. Кроме меня, тебя и мира. Кажется я научилась любить жизнь. И почему-то лишь
за несколько десятков часов до морально-клинической смерти. Так умирать страшновато. Поднимать полунемое тело с холодной постели, перетаскивать его по городу, кормить, накачивать никотином и может даже книгами. И ненадолго оживать лишь пока ручка скользит по обычной почтовой бумаге. И на подольше, когда карий омут так близко, когда сердце бьется почти у виска. Страшно. Очень-очень. И заранее слегка пусто. Еще немножко и я совсем закроюсь, не смогу иначе. Когда сердца не будет в пределах видимости внутреннего взора. Хотя что за чушь? Я всегда тебя чувствую. Я уже научилась. Правда, здорово? Это оказалось так легко и почти привычно. Как будто так было всегда. Пусть же ьак и будет... Хочу попросить прощения у тех, кто решил прочесть эту запись. Наверное вы зря потратили время на эту чушь. Она не будет разъясняться никому. Надо было сделать закрытой. Только вот я не люблю закрытых записей. Да и зачем прятать душу-невидимку?